С утра в пивной, если сравнивать с вечером, всегда мало народу. Преимущественно здесь сидят конченые пьяницы, а также путешественники, пришедшие выпить "по лафетничку" на дорогу. Ближе к полудню уже появлялись местные моряки, чтобы, опять же, выпить и что-нибудь обсудить. Здесь царил полумрак, а в воздухе давно устоялся запах алкоголя и старого, размокшего дерева, отчего было достаточно сложно дышать человеку, не привыкшему к подобного рода заведениям.
Привычку пить с утра пораньше Клауд заметила за собой давно и даже не попыталась что-либо поменять. Она пила не слишком много, чтобы пьянеть, просто опрокидывала один стаканчик, а уж потом алкоголь делал свое дело: освежал, прояснял мысли, затуманенные после ночи.
Она сидела у барной стойки, опершись одной рукой о щеку, а пальцем другой водя по столу. Сегодня пить генерал не собиралась, все-таки заканчивалась их остановка в Раю и этим вечером было отплытие. Просто Клауд тут было спокойно, можно было расслабиться и ни о чем не задумываться. Краем ухом она слушала чужие разговоры, которые не содержали ровным счетом ничего интересного, но зато были отличной "жвачкой" для мозгов. Говорили о своих женах, кто-то жаловался, другой напротив, хвастался, еще кто-то с горечью в голосе  вспоминал усопшую. Их было трое: один, сморщенный, пятидесяти лет или около того, другой несколько моложе, третий - совсем молодой в сравнении с первыми, ему было около тридцати. Клауд смотрела на них, просто от скуки, но не без интереса.

Мысли лениво ползли куда-то, не будучи ни важными, ни имеющими какого-либо смысла. В большинстве своем они состояли из обрывистых предложений и являли собой личное, но плохо сформулированное, видение обсуждаемой ситуации. Обсуждали прошедшую два года назад Деволюционную войну. Ругали, как только можно, французов и испанцев, ругали политиков и армию. Эта, вполне естественная, беседа начинала потихоньку выводить Клауд из себя, потому, что она помнила, сколько ее людей погибло там. Отчасти ей было даже противно, хотя она прекрасно понимала, что злиться тут не на что – простые люди, ничего не понимают… Но все же. Какое право они имеют, чтобы так бесцеремонно говорить о событиях, в которых даже не принимали участия? Но генерал не злилась, совсем нет. Ну, или ей так казалось. В пивной было до тошноты душно, поэтому размышлять и злиться было попросту невозможно. Жара обезоруживает.
Клауд послушала их еще немного, пару раз даже хотела влезть в разговор, но передумала. Это – не ее дело, она даже не была в нем заинтересована, так зачем же? Все равно ничего хорошего не выйдет, будут опять споры, споры, агрессия. Хотя здесь она уже отнюдь не первый день, ее знали и относились вполне дружески, если можно так назвать снисходительные кивки в ее сторону.
Генералу было скучно. Разговоры и сплетни, столь бурно обсуждаемые другими посетителями, давно приелись и уже не интересовали. Был, конечно, вариант пойти на улицу, но не хотелось. Спертый воздух становился привычным и уже не казался  столь отвратительным, как в первые минуты пребывания в пивной. А свежий морской воздух будет уже оглушать, первые вдохи будут жадными и насыщающими, но, почти наверняка, она закашляется с непривычки. К тому же, снаружи можно было встретить кого-нибудь из подчиненных, а этого Клауд совсем не хотелось. Сюда же ни один из них, будучи в здравом уме, не придет – они предпочитали более приличные места и не искали халявы виде дешевого, но совсем невкусного пива.
Когда же входные двери бара с шумом распахнулись, девушка даже не обернулась. А, собственно, зачем? Наглых посетителей тут было пруд пруди, и даже если это будет преступник – она с ним без труда справится. Так что на появление корсара Клауд никак не отреагировала, только еще раз подумала, не заказать ей все-таки себе что-нибудь. Наверное, не стоит. Отсюда она и так выйдет пропахшая табаком и перегаром.
Найн меланхолично огляделась по сторонам, отметив про себя, что новый посетитель выглядит довольно-таки молодым, может, на год, на два младше ее самой. Хотя из нее жизнь уже успела сделать тетку в годах. Не то, чтобы обидно, но как-то неприятно.
Потом она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. В этом, опять же, не было ничего удивительного, все-таки Клауд была единственной женщиной, бывавшей тут. Иногда, правда, появлялись пиратки, на которых генералу было тошно смотреть. Вроде бы и арестовать надо, а не хочется.
- А тебе не много алкоголя-то будет, а? – Найн развернулась, со свойственным ей прищуром глядя на корсара.
Сказала она громко, в своей манере, и не без толики иронии. Нужно было чем-то себя занять. Срочно. В этом желании не было (наверное) ничего постыдного, она же тоже человек, нужно развлекать себя. Вот она и влезла. Хотя не факт, что ей ответят.